Вторая причина заключалась в том, что я всерьез заинтересовался ее магией и планировал изучить ее как можно ближе. В предыдущем мире до этого руки не дошли, поскольку я считал, что слишком стар для всего этого дерьма, да и Вальтор не проявлял никакого интереса к бесконтрольной магии, так что у меня не было ни единой причины знакомиться с ней близко.

Мы оба были заложниками зашоренности и закостенелости мышления, мы оба думали, что лучше старой доброй магии ничего быть не может. А теперь…

То ли молодой мозг, в который я попал, освежил мое мышление, то ли вынужденное близкое знакомство с бесконом повлияло — но теперь я всерьез намеревался изучить бесконтрольную магию глубже, и, возможно… Сделать ее контролируемой?

По сути, даже эта фраза выглядела сейчас странной и чуть ли не кощунственной. Как можно контролировать бесконтрольную магию? Но всё же.

Ух, об этом думать пока что было рано, но первые сдвиги в этом направлении уже были сделаны.

Это произошло тогда, на пляже, когда Ванесса впервые за, возможно, всю жизнь умудрилась заставить свою магию делать то, чего хочет от нее хозяйка. Не то, что требуется на подсознательном уровне, а то, что действительно хочется. Разумом хочется.

Так что Ванесса определённо была мне нужна рядом.

Итак, двое есть.

Полтора, если совсем откровенно говорить, но в Ноксе я не сомневался — он за возможность побыть крутым в пасть демонам полезет. Да еще и вернется потом обратно, а то не круто получится сгинуть в пасти у демона, да. По-хорошему, нужно бы найти еще двоих, или хотя бы одного…

Но кого?

Брать кого попало в свою группу, исключительно для количества — это глупо. Нас будет мало, а поэтому каждый должен быть в чем-то не просто мастером, а исключительным профессионалом… Или хотя бы просто выдающейся личностью в своём деле.

Нокс, например, стреляет так, будто обменял душу за возможность класть пули маномата в десятку, даже не глядя в нее. Да еще и, как недавно выяснилось, умудряется маскироваться буквально на виду и буквально ничего для этого не используя.

Настоящий снайпер получается, или наблюдатель, если понадобится. Даже его вечное шило в заднице, кажется, перестает причинять ему моральный дискомфорт, как только он берет в руки оружие. Он вообще преображается и становится буквально другим человеком — собранным, расчетливым и точным. Это показала недавняя ночная тренировка.

С Ванессой же все вообще проще некуда.

Первый и пока единственный в этом мире бескон, маг ужасающей мощи и полностью отсутствующего контроля… Да я бы сам себе не простил, если бы хотя бы не попытался заполучить ее в свою команду. Даже если бы мы были не знакомы.

А вот со следующим движением возникли трудности.

Как-то так получилось, что, занятый собой и своим развитием, я совершенно упустил общение с другими студентами — на это банально не оставалось времени.

Даже не занятиях я был занят собственными плетениями и почти не обращал внимания на то, что творят другие студенты. Главное, что то, что они творили, не летело в мою сторону — и то хорошо. На остальное же мне было наплевать.

А на выходных тем более не было возможности пересечься с кем-то из них и просто поболтать, узнать, чем они вообще живут, что могут… То троттлисты на меня нападут, то гонки на мотоциклах приключатся, то похищение…

Так и получилось, что за все время обучения в Академии я не узнал толком не то что всех студентов — даже своих собственных одноклассников.

Я запомнил, как их зовут, это да. Ещё запомнил, кто какие цвета носит, на каких местах сидят в общем зале во время завтраков, обедов и ужинов… И, собственно, всё.

Конечно, всегда можно было попробовать набрать людей из старшекурсников, начиная от второго и выше… Но даже на первый взгляд это казалось плохой идеей.

Если мои сокурсники еще более или менее представляли, что происходит вокруг меня, то для остальных студентов я был обычным «первоходом», который ничего не понимает в окружающем мире и вообще по уровню умственного развития пока еще не очень далеко ушел от молочного поросенка.

Так что даже если уговорить (именно уговорить!) их вступить в мою команду, прикрываясь громкими названиями вроде «Служба Безопасности», то команды с ними всё равно не получится.

Они просто не будут видеть смысла подчиняться мне и следовать моим указаниям — у меня нет авторитета в их рядах. И для того, чтобы этот авторитет среди них заиметь, учитывая разницу в возрасте (и снобизм, конечно же, куда без него), придется потратить слишком много времени. Столько, сколько я тратить не могу… Тем более на то, чего делать не хочу.

Тем более, что кое-какой выбор у меня все же был.

Я мог выбрать не тех, среди кого у меня нет авторитета и кто будет относиться ко мне предвзято, а того, кто тоже относится ко мне предвзято, но при этом испытывает ко мне ещё и уважение, считая авторитетом для себя.

Был один такой человек среди студентов.

И мой авторитет в наших отношениях был получен в честной борьбе двух характеров, и мы оба это знали, поэтому как минимум одна проблема отпадала.

К тому же, этот человек тоже обладал кое-чем интересным для моей будущей команды. На данный момент он был единственным, кто показал какие-то сильные врожденные способности к определенной магии еще до того, как непосредственно приступил к обучению.

На турнире показал, если быть точным.

На том самом небольшом турнире, который выиграли мы с Ванессой, но чуть было не выиграл он — и именно потому, что воспользовался своей магией, своей черной маной.

Подло? Да. Недостойно? Возможно.

Но это точно не было против правил, потому что в правилах подобного пункта не было, поэтому, как к этому не относись, а формально его руки оставались чисты. Ну а все, что было после турнира — это вообще детский лепет и разборки в песочнице, на которые лично мне плевать.

Поэтому, после обеда, встав из-за стола чуть раньше, чем обычно, я смог перехватить нужного мне человека возле выхода и остановить, встав прямо перед ним.

Лютес смерил меня взглядом с головы до ног и презрительно процедил:

— Чего тебе нужно?

— Мне нужно понимание, — ухмыльнулся я. — И полтешок.

Глава 8

С того раза, как Лютес выкрал мою одежду из душа, надеясь выставить меня дураком, а в итоге выставив дураком самого себя, он больше не делал никаких выпадов в мою сторону.

Иерархия была установлена, и рыжий получил недвусмысленный намек на то, что, в общем-то, мне на него наплевать, но если он будет продолжать меня доставать — то об этом пожалеет.

И ему хватило соображалки на то, чтобы перестать творить всякую херню и оставить меня в покое. А раз ему хватило соображалки на это, значит, он не безнадежен. Как минимум, способен ставить разум и логические выводы выше примитивных инстинктов.

Проблема поведения Лютеса заключалась примерно в том же самом, в чем заключалась проблема Нокса — он отчаянно нуждался в чужом уважении и готов был пойти на любые ухищрения ради того, чтобы его получить.

Но если Ноксу требовалось уважение родителей, требовалось показать им, что он и сам по себе, без их опеки и заботы, что-то из себя представляет, то Лютесу требовалось уважение окружающих. Его сверстников, проще говоря.

И он, как и многие, просто шел по пути наименьшего сопротивления — пытался всем вокруг показать, что он может делать вещи, на которые у других не хватает духа или воспитания. А главное — что ему за это ничего не бывает.

И именно на этом и можно было сыграть.

— Быть или казаться? — спросил я, глядя прямо в глаза рыжему.

— Чего? — Он злобно оскалился. — То полтешок, то глупые вопросы… Чего тебе надо?

Он мог бы просто обойти меня и пойти дальше, мог просто не отвечать мне. Но он не уходил. Он отвечал. А значит — ему было интересно, что же я могу ему сказать.

И это прямое следствие правильного ответа на вопрос, который я только что задал. Когда ты только кажешься крутым, всё уважение к тебе тоже лишь кажется окружающим.